Бывший политзаключенный Алесь Беляцкий: тюрьма, принципы и цена инакомыслия в Беларуси
Известный белорусский правозащитник и лауреат Нобелевской премии Алесь Беляцкий был уверен, что это случится. Его коллеги-активисты подвергались преследованиям и арестам. Он просто не знал, когда именно. За ним пришли в июле 2021 года. Основателя и многолетнего руководителя правозащитного центра «Вясна» арестовали в ходе беспрецедентных репрессий, которые последовали за массовыми протестами против спорных президентских выборов 2020 года. Многие в Беларуси и за рубежом назвали итоги голосования сфальсифицированными. «Тогда мы думали о том, чтобы покинуть Беларусь», — рассказал Беляцкий в интервью Белорусской редакции Радио Свободная Европа/Радио Свобода (Радыё Свабода) через несколько дней после освобождения. 13 декабря он вышел на свободу в рамках соглашения, заключенного при посредничестве США. Из тюрем в общей сложности были освобождены 123 заключенных, отправленных за решетку режимом авторитарного правителя Александра Лукашенко. «Но я чувствовал, что главе организации, уже находящейся под репрессиями, неправильно бежать. Наших волонтеров сажали в тюрьмы, наших коллег преследовали. Мы должны были остаться и вместе пережить этот удар», — отметил Беляцкий. 63-летний правозащитник описывает свое пребывание за решеткой, которое длилось четыре с половиной года, как личное испытание и продолжение дела всей его жизни: документирование репрессивных практик. Беляцкий говорит, что был морально готов к задержанию. В 2011 году его уже отправляли под арест. Он находился в минском следственном изоляторе. Возвращение в тюрьму он ощутил как «дежавю». Чего он не ожидал, так это длительного срока. Беляцкого приговорили к 10 годам. По словам Беляцкого, вынесение такого приговора был вызвано внешними событиями, прежде всего полномасштабным вторжением России в Украину в конце февраля 2022 года. Это вторжение, начатое в том числе с белорусской территории, отвлекло международное внимание от проблемы внутренних репрессий в Беларуси, что позволило режиму ужесточить свои методы, считает Беляцкий. «Мы стали заложниками, — считает он. — Политические заключенные в Беларуси — это не обычные заключенные. Мы ближе к военнопленным». Беляцкий подчеркивает, что руководство «Вясны» ожидало арестов и готовилось к тому, чтобы работа правозащитной группы продолжилась. Молодые сотрудники переехали за границу и немедленно приступили к работе, открыв первый зарубежный офис организации в литовской столице, Вильнюсе. Хотя оказавшиеся в заключении правозащитники не могли работать в традиционном смысле, Беляцкий говорит, что само их помещение под стражу стало формой документирования репрессий. «Присутствие правозащитников и журналистов в тюрьме — самый явный показатель того, что демократии там больше нет, — отмечает он. — Наше заключение показало истинное положение дел в Беларуси». Беляцкий проводит параллели со сталинскими репрессиями против белорусской интеллигенции в 1920-х и 1930-х годах, отмечая, что история «замкнула круг», даже с учетом того, что сегодняшние условия отличаются от условий столетней давности. Беляцкий занимался изучением материалов своего уголовного дела, когда узнал, что ему совместно с российской правозащитной группой «Мемориал» и украинским Центром гражданских свобод присудили Нобелевскую премию мира 2022 года. Он услышал об этом от сокамерника. Позже адвокат подтвердил информацию. «Я был в шоке, — признаётся правозащитник. — Я никогда не думал о Нобелевской премии. Но я сразу понял, что это не личная награда». Он считает премию символом признания белорусского протестного движения и правозащитников в Беларуси, России и Украине. Беляцкий убежден, что присуждение Нобелевской премии — больше про борьбу с системными нарушениями прав человека, а не про индивидуальные достижения. Сокамерники встретили новость с тихим уважением. «Представьте, вы смотрите телевизионные дебаты о том, может ли кто-то вроде Дональда Трампа получить Нобелевскую премию мира, в то время как рядом с вами на тюремных нарах находится лауреат Нобелевской премии, — отмечает он. — Это было сюрреалистично». Тюремные власти не выделяли его. Беляцкий рассказывает, что подвергался унижениям, как и другие заключенные, обыскам, дисциплинарным взысканиям (всего из было 23) — за незначительные нарушения, такие как нечищеная обувь или отказ поздороваться с сотрудником. «После освобождения они изъяли все, — говорит Беляцкий. — Мои письма, мой дневник, более 300 страниц заметок и мемуаров. Все уничтожено». Хотя, по словам Беляцкого, его не пытали физически, он описал условия, которые он считает негуманными: длительная изоляция, холодные камеры, лишение сна и карцеры, где заключенных заставляли стоять часами. «Это советская система, созданная для того, чтобы сломить людей, — убежден он. — Она применяется ко всем заключенным, но политические заключенные сталкиваются с особой жестокостью». «Более тысячи политических заключенных остаются за решеткой, — добавляет Беляцкий. — Эта система освобождает одних и арестовывает других. Пока что это бесконечно». Несмотря на пережитое, Беляцкий сохраняет осторожный оптимизм. Он считает, что репрессии не смогут погасить стремление белорусского общества к достоинству и справедливости. «Единственное, что еще работает в Беларуси, — это люди, — подчеркивает он. — Это темный период, но это также период сопротивления».
- Последние
- Популярные
Новости по дням
17 декабря 2025
