Наш веб-сайт использует файлы cookie, чтобы предоставить вам возможность просматривать релевантную информацию. Прежде чем продолжить использование нашего веб-сайта, вы соглашаетесь и принимаете нашу политику использования файлов cookie и конфиденциальность.
– Алексей, добрый день. – Добрый. – Мы находимся в прекрасном и в ужасном месте одновременно. Прекрасном, потому что это место силы для любого киевлянина. – Да, центр старой Руси. – А ужасное – из-за этих отвратительных одоробл. – Смотря, как к этому отнестись, на самом деле. – А как вы к этому относитесь? – С другой стороны, это символ нашей победы. Нет? Эти же парни, которые приехали сюда на всех этих драндулетах, решили, что смогут нам навязать свою волю и определить нашу судьбу. результат. – Ужасно, да? – Вы знаете, я как военный смотрю на это с чувством глубокого удовлетворения и искреннего любопытства. У меня отрицательные чувства трудно вызвать. В основном положительные. – Пройдемся, покажем немножко нашим зрителям, что тут есть. Вы хорошо разбираетесь в этой технике? – Да. Это БМД-2 российская, с 30-миллиметровой пушкой. Это башня от БМП-3 со 100-миллиметровой сопряженной пушкой. Это МТ-ЛБ. Это гаубица "Мста", это что-то от крылатой ракеты, на "Калибр" похоже или около того. Это гаубица Д-30. Это танк Т-72, это "Панцирь", очень редкий экземпляр техники. Это интересная штука. Это была российская арктическая бригада... – Арктическая? – Арктическая, да. Это самоходный вездеход, разделенный, модульный. И подбили его. Я его видел еще в полях возле Катюжанки. На перекрестке его бахнули. примета времени. – Да. – Ольга и апостолы, закрытые мешками. По-моему, главный символ. – Кто бы мог представить такое, да? – Ну, она вряд ли могла представить. Хотя... – Вы же человек военный, хорошо разбираетесь в премудростях войны, у вас аналитический склад ума – вы понимали, что война начнется? – Неизбежно было абсолютно. – Вы это понимали? – Абсолютно. Как только они начали в 2016 году стационарное базирование на наших северных границах. Причем они же не скрывали, а открыто это публиковали: создаются ударные армии, танковая армия возрождается... Это оружие наступления. Не было никаких других вариантов. Более того, они же что сделали? У них пункты постоянной дислокации в 40–60 км от границы с Украиной, а полигоны – в сторону границы с Украиной, где-то в 12–15 км. То есть они делали специально, чтобы мы постоянно привыкали к стрельбе и переброске войск в сторону нашей границы, снижали степень готовности, чтобы мы не реагировали. По принципу "волки, волки!" То есть они качали нас на тему, что норма – когда 60–80 тыс. российских войск на наших границах и что они постоянно ездят в нашу сторону и постоянно стрельба. Они накручивали, накручивали, в какой-то момент учения проводили по переброске – "Запад-2017" в Беларуси они начали... Точнее, они не должны были, но в Беларуси начали оставаться на постоянной основе под видом ротации. Это тоже приучение было. Были массовые учения с переброской войск с Дальнего Востока... Союз не часто проводил такого масштаба учения. Когда они возродили инженерно-понтонные части, все стало ясно абсолютно. Первое, что сделал Горбачев, когда пошла разрядка, разоружения, – сократил инженерно-понтонные бригады. В том числе под Киевом, в Броварах. Потому что это было главным признаком миролюбия Советского Союза. Получается, что у тебя есть несколько танковых армий, десяточек с лишним, а форсировать они не могут. Потому что борьба на европейском театре военных действий – это форсирование водной преграды каждые 20 км, и каждые 200 км – крупной водной преграды. – Да. – Киев-то не взяли, потому что разрушили [переправу через] водную преграду. И Путин после мюнхенской речи возродил эти бригады и отдельные батальоны. Это было признаком наступательной доктрины, наступательных действий Российской Федерации. И первое, куда он кинул, – это белорусское и украинское направление. То есть по сумме признаков это было совершенно очевидно. Как объяснять домохозяйкам? Представьте себе: есть пара, они заказали ресторан, заказали кольца, заказали священника, заказали меню, пригласили всех гостей, разослали открытки... Как вы думаете, будет свадьба или нет? Ну, может быть, и не будет, но вероятность очень высокая. То же самое происходило у наших границ. Это если мы не говорим про операцию по перехвату экономики и информационного пространства, если не будем говорить об инфильтрации и создании сетей. То есть они решение вторгаться приняли в июле 2005 года. Их жутко напугал Майдан. – Да. – Мы с Корчинским съездили в феврале 2005-го в Москву, поговорили об этом, узнали об этом. Я честно написал докладную записку. Я тогда был офицером ГУР действующим. Ее благополучно кинули в стол, никому она не была интересна. И в июле 2005-го где-то [россияне] приняли доктрину на поглощение Украины. И дальше пошло. Экономика: внедрение, перехват стратегических областей, закупка, разрушение наших НПЗ, чтобы поставить в зависимость от белорусского и российского топлива. То же самое с банковской системой. Все крупные массивы экономики... – На всех направлениях. – Да. Либо контрольный пакет, либо серьезное присутствие. Заагентуривали высшее руководство. То же самое – медиа, то же самое – дипломатия. Силовики все были насквозь пронизаны. Они и сейчас пронизаны. Вопрос работы контрразведки. Поэтому они очень основательно подготовились. Но это сложности для обычного человека. Но все понятно становится во время Майдана – начинается военная агрессия Российской Федерации против Украины. – Да. – Министр обороны – гражданин России. – Председатель СБУ. – Да. И глава МВД – гражданин России. Это уникальнейшая операция. Не было в мировой военной истории (я неплохо ее знаю) ситуации, когда такая комплексная операция была проведена и реализована в отношении какой-то страны. – А остальные, кто не граждане РФ, – те агенты. – Да. Мы лежали просто, как котлета, у них. Крути с любой стороны, отрезай и ешь – без вопросов. – Скажите, пожалуйста, когда лично вы поняли, что вторжение будет? – Конец октября. Я 100% знал, что нападут. Уже был известен первый срок готовности. Это было 26 декабря. Они должны были быть готовы на католическое Рождество. Но они не успели в силу российского разгильдяйства. Вторая дата была 12 января. Не успели. Следующая дата готовности у них была… – 16-го? – Нет. Сейчас скажу... 16 февраля, да. Они целый месяц дали на подготовку, решили усилить. Тогда Росгвардию начали перебрасывать интенсивно. До этого ее не было. У них было два плана. Первый: считалось, что армия сейчас зайдет, за месяц разгром [украинской армии] или чуть меньше. А Росгвардия потом приедет. Они накинули ее, сюда привезли на границу. 16-го не успели. А, китайцы запретили. 12 февраля Олимпиада началась. Китайцы сказали "нет". – "Не портьте Олимпиаду". – "Не портьте Олимпиаду", да. Потом закрытие Олимпиады, потом 22-го должны были нападать. Но 23-е февраля. Они его отпраздновали – 24-го с утра нападают. – Когда вы знали точно дату, что нападут 24-го? – 24-го, пять утра – я знал дня за три уже точно. – Уже точно знали? – Железно, да. – Как вы готовились? – Я сложил форму... Я же тогда ушел из офиса, если вы помните. – Да. – Я договорился со своими друзьями, что мы идем в военкомат вместе. – А почему вы ушли, кстати? – Ну, сумма причин накопилась. Для меня каплей стало, когда этот цирк с Порошенко в аэропорту был. – Да. – Я сторонник чего? Государство начинается с силовиков, и силовики не могут себе позволить такие действия, которые их позорят. Вы либо не начинайте, либо уже доводите до конца. А это... Я не знаю, кто виноват конкретно, но когда ты бесконечно на совещаниях говоришь: ребята, если мы взялись, мы доводим до конца. Либо не трогаем... Но они не могут сделать ни того, ни другого. Люди, которые этим занимаются, попадают в ситуацию, которую информационно потом, репутационно отыграть очень сложно. Дело даже не в репутации, а в ущербе государству. То есть падает авторитет государства. сейчас миллионноботную ферму Порошенко взяли, грубо говоря... – Взяли? – Ну, взяли. Это же его. СБУ заявила, что это "какой-то политической силы", но мы же все прекрасно понимаем: если депутат из партии Порошенко этим руководит, то, наверное, он не по собственной инициативе нанял эту ферму и ею занимался (в действительности, в пресс-релизе СБУ говорилось, что ботофермой руководил гражданин России; украинская партия – по данным СМИ, речь шла о "Европейской солидарности" – была одним из клиентов ботофермы, заявляли в спецслужбе. – "ГОРДОН"). Наверное, ему кто-то давал команды. Я всегда спрашиваю: "Вы до конца дойдете или нет? Вы побежали. Добежите?" И такие вещи меня страшно бесят. Я вообще не собирался уходить – я просто приехал к офису, взялся за дверцу и понял, что я не хочу заходить больше. Я заявление не писал – я просто отошел от дел. И я честно собирался себе в армии воевать, как настоящий военный. Собрал друзей: "В одну бригаду пойдем"… Они, кстати, пошли, а я... И мне с утра звонит, когда началось все... Я [накануне вечером] был у Натальи Мосейчук и потом у Голованова. В полвторого ночи я ехал домой, а в пять я знал, что будут удары уже. Поэтому на два часа я даже спать не ложился. – Не ложились? То есть вы были полностью готовы, у вас был чемоданчик? – Да, у меня была винтовка-автомат, полностью собран военный чемодан, жена знала, что делать, дети знали, что делать, родители знали, что делать. И я сел в машину и ехал в военкомат. А мне по дороге позвонил Ермак: "Заедь-ка в офис, есть разговор". – "Ладно, раз война, надо заехать". Заехал. Ну, понятно, что большая континентальная война, понятно, что вопрос о выживании народа. "Где ты будешь более эффективным?" Ну совершенно ясно, что комбат Арестович – это одно, а Арестович на центральной трибуне – это совсем другое. Правильно? И я остался там, где более эффективен. – Вы знаете, для меня большая загадка – начало войны. Вы говорите, вы знали с конца октября. – Ну как знал? Я знал как военный – мне никто не дал информацию с красным конвертом. – Понятно. Ну вы как военный все понимали, вы анализировали. – Да. Я понял, что она железно будет. Они прошли определенные линии, после которых невозможно уже отмотать. Это гарантия войны. – Понятно. Как говорят наши западные партнеры, они предупреждали высшее руководство Украины о том, что война н
