Наш веб-сайт использует файлы cookie, чтобы предоставить вам возможность просматривать релевантную информацию. Прежде чем продолжить использование нашего веб-сайта, вы соглашаетесь и принимаете нашу политику использования файлов cookie и конфиденциальность.
"Когда началась война, никто не знал, куда бежать, что делать, за что браться. Я использовал все свои ресурсы – записывался в территориальную оборону и одновременно публиковал [в соцсетях] все, что мог публиковать", – рассказал Золкин.
Блогер и до войны вел свой YouTube-канал, где выкладывал ролики на актуальные темы и комментировал происходящее. После войны он начал публиковать видео об уничтожении российской техники, потерях оккупантов, видео допросов пленных, снятые украинскими военными и правоохранителями.
"Россияне, которые меня читали до этого, которых я считал, между прочим, вменяемыми людьми, стали приходить и комментировать, мол, это неправда, все это фейки, трупов у нас нет, потерь нет. Они меня даже раззадорили, можно сказать, этим. И я стал обращаться ко всем людям, которых знаю, просить: "Дайте мне возможность поснимать трупы этих россиян, показать их со всеми идентифицирующими признаками, что это по-настоящему все происходит". Потому что до них не доходило", – рассказал Золкин.
В это же время друг Золкина Дмитрий начал сотрудничество с советником министра внутренних дел Виктором Андрусивым – они разрабатывали сайт и чат-бот с информацией о погибших и пленных российских военных.
"Мой друг Дмитрий, с которым я видео снимаю, он системный администратор, [вместе с Андрусивым] разработали сайт "Ищи своих", разработали соответствующий Telegram-канал и чат-бот. Туда россияне начали насыпать запросы на своих близких, которые отправились в Украину, оставляли свои номера телефонов. Я, недолго думая, стал запускать прямой эфир в YouTube, звонить им, общаться с ними. Показал: "Смотрите, это работает, до них что-то доходит. Туго, конечно, прям сильно туго, но доходит". Дайте возможность пообщаться с пленными!" – вспомнил блогер.
Он рассказал, что общение с родственниками пленных ему показалось не очень интересным, поскольку все они достаточно однообразно комментировали происходящее между Россией и Украиной.
"Я стал слышать от них однообразные ответы и после третьего-четвертого эфира понял, что они будто по одной методичке мне отвечают. И я говорю: "А что будет, если они будут говорить со своими родственниками? Интересно, так же будут им отвечать?" – рассказал Золкин.
После этого блогер встретился с неким чиновником (его имя и должность он не назвал), который способствовал тому, чтобы Золкина и оператора допустили к пленным.
"Я попал в нужное место в нужное время к нужному человеку, который не побоялся взять на себя ответственность сделать нужный звонок. И так оно пошло... Так я попал к пленным и стал записывать эти интервью. И делаю это до сегодняшнего момента. Хоть это, честно говоря, становится тяжеловато, но я собираюсь это делать столько, сколько смогу", – сказал Золкин.
Золкин снял несколько сотен интервью с пленными российскими военными. Сейчас на его канал подписано более 400 тыс. человек. Некоторые видео с пленными набирают по 1–2 млн просмотров.
Сколько пленных российских военных находится в Украине, точно неизвестно. В начале апреля вице-премьер-министр – министр по вопросам реинтеграции временно оккупированных территорий Украины Ирина Верещук говорила о примерно 600, но после этого было проведено несколько этапов обмена пленными, также в плен попали новые оккупанты.
