«Усиление и укрепление контроля». Зачем в Казахстане антикоррупционную службу присоединили к КНБ?

04.07.2025, 07:53 rus.azattyq.org

Указ об упразднении антикора президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев подписал 30 июня. В течение месяца КНБ должен подготовить проект положения о новой службе по противодействию коррупции внутри своей структуры и предложить перераспределение штата бывшего антикора, организационные работы предполагается завершить до сентября. Правительство должно разработать и внести в парламент законопроект об обновленном КНБ до 1 сентября, когда депутаты вернутся с каникул.

Токаев поблагодарил теперь уже бывшего главу антикора Асхата Жумагали «за продуктивную работу». Реорганизация, как говорится в указе президента, нацелена на «повышение эффективности системы государственного управления». Причины решения не называются.

Некоторые комментаторы высказываются в поддержку решения, в среде независимых экспертов обращают внимание на риски, которые таит поглощение антикоррупционной службы комитетом нацбезопасности.

ЧТО ГОВОРЯТ В ПОДДЕРЖКУ РЕОРГАНИЗАЦИИ?

Депутат мажилиса Константин Авершин в комментарии государственному агентству «Казинформ» отметил, что антикоррупционная служба когда-то уже находилась в системе КНБ. После разделения ведомств функции стали дублироваться, это, по мнению члена мажилиса, стало ошибочным шагом.

«Мы помним, что после распада Советского Союза коррупция приобрела угрожающие масштабы. Тогда было создано специальное управление "С" по борьбе с коррупционными правонарушениями среди представителей власти. Возможно, сейчас реализуется аналогичный подход», — сказал Авершин.

Положительно оценивает реорганизацию ведомства и генеральный директор криминологического аналитического центра «Калкан» Хаким Кушкалиев, сам в прошлом работавший в структуре агентства по делам государственной службы и противодействию коррупции (это предшественник упраздненного антикора).

— Государство считает, что сейчас проблема коррупции является сложной. Думает, что решение этой сложной проблемы будет правильным посредством КНБ и его функций. У комитета для этого достаточно технических и организационных возможностей. Есть и хорошие специалисты, — говорит Кушкалиев.

В Индексе восприятия коррупции международной организации Transparency International Казахстан занял в прошлом году 88-е место из 180-и возможных. Страна считается высококоррумпированной.

«ГОСУДАРСТВО В ГОСУДАРСТВЕ». РАЗМЫШЛЯЯ О РИСКАХ

Но ряд наблюдателей считает, что получение и без того могущественной спецслужбой дополнительных функций — путь к возможным злоупотреблениям.

— Может ли комитет национальной безопасности использоваться как инструмент во внутриэлитной борьбе, преследовать оппозицию под видом борьбы с коррупцией или снимать хорошо работающих чиновников? Мы не должны забывать о таких угрозах, — отмечает активист и политолог Санжар Бокаев. — Если смотреть на опыт развитых стран, то там уполномоченные органы по борьбе с коррупцией независимы, они не подчиняются даже президенту. Только при таких условиях можно победить коррупцию.

Реорганизации и реструктуризации — характерные для любой бюрократической системы действия, говорит правозащитник Евгений Жовтис. Он напоминает, что в 1990-х в стране создавали государственный следственный комитет (ГСК), затем его упразднили, передав следственную работу МВД, КНБ и налоговой полиции, которая затем стала финансовой, а позже превратилась в антикор.

Сейчас государство вливает антикор в структуру спецслужбы, и КНБ, не испытывавший недостатка в могуществе, может получить еще больше влияния. При концентрации полномочий есть опасность, что ведомство начнет играть роль «государства в государстве» и действовать самостоятельно, считает ведущий казахстанский правозащитник.

— КНБ приобретает еще больше возможностей, — рассуждает Жовтис. — Количество компроматов увеличивается в геометрической прогрессии. КНБ и так занимался в той или иной степени экономикой и различного рода вопросами, связанными с национальной безопасностью в экономической сфере, а сейчас к этому добавляется контроль госаппарата, потому что вопросы коррупции прежде всего связаны с госаппаратом. Есть угроза дополнительных возможностей КНБ, который никогда не отличался недостатком возможностей, теперь они еще больше увеличились. Будет ли это на пользу? Возможно. Будет ли во вред? Тоже возможно. Концентрация слишком больших полномочий в одном ведомстве всегда чревата определенным желанием этими возможностями воспользоваться.

Жовтис убежден, что эффективная борьба с коррупцией невозможна без участия общества. Он считает, что силовой аппарат, который следит за госаппаратом, эффективным быть не может.

— Я думаю, чтобы бороться эффективно с коррупцией, нужны системные изменения — прежде всего политические, связанные с разделением властей, системой сдержек противовесов, с политической оппозицией, с независимыми СМИ, с сильным гражданским обществом. Пока мне кажется, что происходящее выглядит как некие структурные реорганизации, которые нацелены на усиление и укрепление контроля. Я бы хотел ошибиться, — говорит Жовтис.

УСИЛЕНИЕ СИЛЬНОГО?

Комитет нацбезопасности, в функции которого входит защита госсекретов, охрана госграниц, противодействие терроризму, разведка, а теперь еще и борьба с коррупцией, — закрытая структура, подчиняющаяся президенту.

Госорган не раз оказывался в центре политических и коррупционных скандалов. После кровопролитных событий 2022 года руководство КНБ обвинили к попытке государственного переворота. Экс-председатель комитета Карим Масимов был приговорен к 18 годам заключения на закрытом судебном процессе по статьям о «госизмене», «действиях, направленных на насильственный захват власти», «превышении должностных полномочий». Тюремные сроки получили несколько его заместителей. Бывший первый зампред КНБ и племянник экс-президента Нурсултана Назарбаева Самат Абиш был осужден на другом суде, тоже закрытом, на восемь лет условно.

Обвинение в попытке государственного переворота предъявлялось еще одному экс-руководителю КНБ — Альнуру Мусаеву. Его судили в 2008 году на заочном процессе вместе с оказавшимся к тому времени в опале бывшим зятем первого президента Нурсултана Назарбаева Рахатом Алиевым, бывшим зампредом КНБ. Каждого приговорили к 20 годам лишения свободы каждого. Оба отвергли обвинения.

Офицеры спецподразделения КНБ «Арыстан» были задействованы в 2006-м в похищении оппозиционного политика Алтынбека Сарсенбаева, которого убили вместе с водителем и телохранителем. Их тела нашли в алматинских предгорьях.

На фоне связанных с КНБ скандалов в говорили, что широкие полномочия и закрытость структуры способствуют злоупотреблениям. После Кровавого января Токаев заявил о необходимости кардинальной реорганизации системы национальной безопасности. Но полномочия спецслужбы не были урезаны, напротив, — их расширили. В 2024-м КНБ наделили новыми функциями по проверке всех поступающих на госслужбу казахстанцев, а также людей, претендующих на должность судьи или позицию в Нацбанке. Еще через год по указу президента в структуру КНБ вошла антикоррупционная служба.

Могущественный комитет по-прежнему подчиняется исключительно президенту.

— Комитет нацбезопасности можно назвать, пожалуй, самой закрытой организацией. После кровопролития в январе суд над бывшими руководителями КНБ проходил в закрытом режиме. Мы не можем говорить о том, что какой-либо силовой орган отчитывается перед обществом и парламентом. Да, президент назначает председателя КНБ с согласия сената. Но мы до настоящего времени не видели, чтобы КНБ приходил в сенат и отчитывался о своей работе, — говорит Азаттыку политолог Шалкар Нурсеит.

Он предполагает, что после присоединения антикора к КНБ информация о борьбе с коррупцией может оказаться засекреченной.

— После того, как антикор присоединили к КНБ, комитет стал доминирующим среди силовых структур, он поднимется на самую высокую ступень в иерархии силовых органов. После Январских событий казалось, что КНБ лишился доминирования, которым обладал во времена Карима Масимова. Если взглянуть на 34-летнюю историю, то мы увидим, что между министерством внутренних дел, КНБ и антикором была конкуренция за внимание президента. Кажется, президент намерен опираться не на три структуры, как это было прежде, а нацелен контролировать и МВД, и чиновничий аппарат, и крупный бизнес через КНБ, — считает Нурсеит.

В исследовании DCAF (Женевского центра по управлению сектором безопасности) о спецслужбах пяти государств Центральной Азии эксперты отмечают, что регион нуждается в более подотчетных и эффективных системах безопасности и внедрении механизмов демократического надзора и контроля над органами нацбезопасности.

Аналитики считают, что спецслужбы, наследницы советского КГБ, нужно деполитизировать, ограничить их полномочия, освободив от несвойственных полицейских функций, сделать подотчетными парламенту. Но подвижек в этом направлении в регионе в целом и в Казахстане в частности не наблюдается.