США и Украина: почему сокращение помощи может стать продолжением прежней стратегии

18.06.2025, 14:09 ru.krymr.com

Заявление министра обороны США Пита Хэгсета о том, что Америка готова сократить помощь Украине, – на самом деле не новый вызов для Киева. С начала российской агрессии США не предоставляли Украине достаточно средств для защиты, а потому в определенном смысле американский президент Дональд Трамп продолжает политику своих предшественников-демократов, считает бывшая чиновница Министерства обороны США в администрации 44-го президента Барака Обамы, а ныне – директор Института Маккейна доктор Эвелин Фаркас.

«Не поддерживать Украину в той мере, в которой она в этом нуждается, было фактически тем, что Соединенные Штаты, к сожалению, делали с начала войны в 2014 году. И я говорю это как человек, который был в администрации Обамы. Я выступала за предоставление большей помощи. Мы никогда не давали Украине всего, в чем она нуждалась, поэтому это было бы просто продолжением нынешней недекларированной политики, а политики де-факто», – сказала эксперт в интервью Радіо Свобода во время конференции GLOBSEC, которая прошла в Праге 12-14 июня.

Эвелин Фаркас также рассказала, чего ждать от новой волны эскалации на Ближнем Востоке, почему президент США Дональд Трамп продолжает воспринимать российского лидера Владимира Путина как конструктивного партнера и готов ли американский президент выйти из процесса урегулирования войны между Россией и Украиной.

– Доктор Фаркас, что вы думаете об израильских ударах по ядерным объектам в Иране и иранском ответе? Какое влияние это окажет на регион и, возможно, в более широком смысле – на усилия США по заключению соглашения с Ираном?

– Честно говоря, я не удивлена, так как окно, чтобы сделать что-то с ядерной программой Ирана, закрывается. Они очень близки к тому, чтобы иметь полностью обогащенный уран, достаточный для производства оружия. И мы знаем, что их потенциал баллистических ракет развивается. Поэтому мир, к сожалению, не добился успеха на переговорном фронте, и Израиль взял дело в свои руки. Поэтому это меня не удивляет.

Что действительно важно сейчас – это то, что будет дальше. Мы видим, что израильское правительство имеет тенденцию затягивать свои военные операции или войны. И это не в интересах стабильности на Ближнем Востоке. И, откровенно говоря, не в интересах поиска решения. Мы должны вернуться на путь переговоров.

А что касается более широких вопросов, то это немного печально в том смысле, что, по моему мнению, связь с Газой означает, что израильтяне все еще находятся в состоянии войны, а сейчас они находятся в еще большем состоянии войны. И эту войну можно оправдать с точки зрения интересов национальной безопасности и потенциальной угрозы Израилю, в то время как война в Газе, по моему мнению, уже не относится к этой категории, так как я считаю, что «Хамас» (группировка, признанная террористической в США и ЕС – ред.) больше не является военной угрозой для существования Израиля.

Но из-за того, что Израиль сейчас ведет атаку против Ирана, которая может перерасти в войну или будет восприниматься как война, ситуацию в Газе, к сожалению, будет сложнее контролировать

Единственное, что я могу сказать с оптимизмом, – это то, что, возможно, другие страны региона, страны Персидского залива, те, кто заинтересован в том, чтобы война в Газе закончилась, теперь будут мотивированы оказывать большее давление на израильское правительство и смогут помочь, возможно, в достижении урегулирования.

– Вы сказали, что окно для принятия мер в отношении иранской ядерной программы закрывается. Является ли совпадением то, что оно закрывается в первые месяцы возвращения Трампа к власти? Не спровоцировали ли какие-то его действия, возможно, Иран ускорить свои ядерные программы? Знаем ли мы что-нибудь об этом?

– Я не знаю, и, очевидно, это вопрос разведки. Возможно, израильтяне увидели что-то, чего мы не видим публично, и это заставило их принять такие меры. Конечно, они должны рассказать об этом миру. Бывают случаи, когда вы раскрываете данные разведки, и если это так, они должны были рассказать об этом миру.

Но я также скажу, что израильтяне могли увидеть совершенно открыто, что усилия президента Трампа договориться о прекращении иранской ядерной программы раз и навсегда пока не срабатывают. Поэтому результата не было. И я думаю, что израильтяне поняли, что сейчас Иран очень слаб, и если вы собираетесь прибегнуть к военным действиям против этих целей и вы считаете, что дипломатия не работает, то логичнее всего это делать именно сейчас.

– Некоторые аналитики считают, а также были сообщения в СМИ , что Россия могла играть определенную посредническую роль в иранском ядерном соглашении. Были сообщения, что, возможно, Иран не будет против, если его ядерный потенциал перенесут в Россию, и таким образом США будут удовлетворены этим, так как мы видим, что Трамп пытается воспринимать Владимира Путина как партнера в этом вопросе. Что вы думаете по этому поводу? Исчезли ли эти идеи после ударов Израиля? И была ли Россия когда-либо конструктивным партнером в этом смысле?

– Я думаю, что идея о том, что Россия является конструктивным партнером в вопросах контроля над вооружением, распространения ядерного оружия…, я очень скептична. Раньше Россия была конструктивным партнером в предотвращении распространения ядерного оружия, но я не видела доказательств этого. И просто посмотрите, что они делают с Северной Кореей. Я имею в виду, что они позволяют Северной Корее использовать баллистические ракеты для нацеливания ядерного оружия на Соединенные Штаты и других. То есть Россия позволяет и помогает, непосредственно предоставляя технологии Северной Корее.

И я не думаю, что они были полезны в вопросах, касающихся Ирана. И даже в прошлом, когда мы вели переговоры о соглашении с Ираном при администрации Обамы, у меня сложилось впечатление, что, хотя некоторые мои тогдашние коллеги не соглашались с этим и утверждали, что Россия помогает, по моему мнению, Россия просто не вредила. Я не чувствовала, что они слишком стараются помочь.

Да, чисто теоретически, Россия могла бы помочь президенту Трампу. Похоже, что даже саудовцы пытались, так как саудовцы предупредили Иран. Об этом была статья в Reuters. Саудовцы предупредили Иран на очень высоком уровне, что если они не пойдут на переговоры, то будут атакованы, поэтому они помогали президенту Трампу. Но я не вижу никаких доказательств того, что это делала Россия.

– Что же тогда можно сказать об идее Трампа вести переговоры с Россией? Опять же, есть сообщения, что для него речь идет не только о войне против Украины, которую ведет Россия. Трамп непосредственно заинтересован в возобновлении бизнеса с Россией. Он все еще думает, что Россия может быть конструктивным партнером. Что это говорит вам о его представлениях о возможной роли России?

– К сожалению, у президента Трамп искаженное представление о России. И мы не знаем, какова мотивация, но мы видим неспособность понять, что мотивирует Владимира Путина, и имеем нереалистичный подход.

Дональд Трамп неоднократно заявлял, что Владимир Путин не принял бы решение о вторжении в Украину, если бы он был президентом США. 10 июня его министр обороны Пит Хэгсет заявил, что у администрации Трампа иное видение войны в Украине, нежели у его предшественников.

«Эта администрация имеет совершенно иной взгляд на этот конфликт. Мы считаем, что мирное урегулирование путем переговоров отвечает наилучшим интересам обеих сторон и наших народов, интересам нашей страны, особенно учитывая все конкурирующие интересы во всем мире», – добавил глава Пентагона.

Поэтому я не могу сказать, что происходит сейчас, с точки зрения разговоров за кулисами, так как мы знаем, что президент Путин и президент Трамп постоянно разговаривают, и никто не знает, о чем они говорят. А посланник Стив Уиткофф, который посетил Кремль, поехал один. И нет никаких записей. И там был русский переводчик.

Таким образом, непонятно, какова цель, по крайней мере, на уровне Белого дома и даже госсекретаря. Я имею в виду, что они выпустили заявление, в котором восхваляют День России и заявляют, что они хотят работать с Россией сейчас, но это не способ заставить Путина вести переговоры о прекращении войны против Украины.

– Вы сказали, что не очень понятно, что Стив Уиткофф может обсуждать с Путиным за закрытыми дверями. Мы не знаем, что именно обсуждают Трамп и Путин, но можем попробовать проанализировать публичные заявления. Недавно Трамп сказал, что он разочарован как Россией, так и Украиной. Есть ли у вас ощущение, что Трамп пытается найти способ выйти из переговоров? И если да, то в чем здесь угроза?

– Конечно, если он говорит, что разочарован Владимиром Путиным, да еще и отмечает, что «с ним что-то случилось», что он «совершенно сошел с ума»... Я имею в виду, он, возможно, пытается найти способ сказать, что, «мол, я не виноват, что-то изменилось, понимаете? Да, я мог бы помириться. А теперь что-то изменилось». Так что это может быть для него способом сказать: «Знаете что? С меня хватит. Я больше не хочу в это ввязываться».

Это было бы печально, так как Соединенные Штаты должны быть вовлечены в посредничество по прекращению этой войны. Это в наших силах. Гораздо сложнее нашим европейским и, скажем, азиатским союзникам объединиться, чтобы попытаться прекратить войну.

В конце концов, для этого понадобится сила и влияние США. И это самый быстрый способ прекратить войну. Так что это, наверное, то, о чем он сейчас думает. Но в то же время он не может избежать того факта, что для американского народа, для нашего Конгресса, для интересов и ценностей США, о которых он не очень говорит, когда говорит о том, что происходит в Украине, важно, чтобы война закончилась на условиях, которые являются приемлемыми для Украины и для США, с точки зрения наших интересов и ценностей.

– Мы слышали от министра обороны США Пита Хэгсета, что они, вероятно, обсуждают сокращение помощи Украине, обосновывая это тем, что у них другая точка зрения. Они считают, что отказ от поддержки Украины в тех объемах, которые ей могут понадобиться, может помочь приблизить мир. Вы только что сказали, что это, возможно, не лучшая тактика...

– Не