«У скотины было больше прав, чем у спецпереселенцев». Как балкарцев и карачаевцев депортировали в Казахстан
Спецоперацию по насильственному переселению балкарского народа с Северного Кавказа в Казахстан и Кыргызстан войска НКВД провели 8 марта 1944 года. Всего за одни сутки из своих домов было изгнано около 37 тысяч человек. Депортация жителей Кабардино-Балкарской АССР стала эпилогом трехчастной трагедии народов Северного Кавказа: первыми были депортированы карачаевцы (2/11/1943), вторыми — чеченцы и ингуши (23/ 02/1944), а последними — балкарцы.
Шамилю 25 лет, он молодой балкарец-архитектор из города Алматы, культурной столицы Казахстана. Предков Шамиля депортировали сюда ровно 80 лет назад в вагонах для скота, сотрудники НКВД дали им всего 20 минут на то, чтобы собрать документы и теплые вещи.
— Я родился в Алматы, моя мать и отец — оба балкарцы. Саму депортацию застали бабушка с дедушкой, которые были совсем маленькими. Но даже их отрывочные воспоминания мне дали понять, насколько это всё было страшно. Люди в дороге умирали от холода и голода, а оставшиеся в живых прятали умерших, чтобы их не выбросили посреди степи, и потом хоронили их по балкарским обычаям — вот что мне больше всего запомнилось. Кого-то привезли на юг, в Семиречье, а кого-то оставили в северной части нашей страны, прямо посреди очень холодной зимы. Одна из моих прабабушек попала в Павлодар, и там у нее погибли от холода и голода два маленьких брата.
Рассказывали, что тех, кто был постарше, отправляли на тяжелую работу, на сложные и вредные производства, а мой дедушка уже с 12 лет работал на кирпичном заводе. Местные в целом относились к переселенцам с сочувствием, и это облегчило жизнь моих предков на новом месте. Помогло и то, что наши языки (карачаево-балкарский — тюркский язык, как и казахский. — Ред.) и вера очень похожи. Однако это действительно всё, что я знаю о произошедшем, потому что мало кто хочет говорить об этом. Не из-за страха, а из нежелания вспоминать былой ужас, — говорит Шамиль.
Из книги Марии и Виктора Котляровых «Балкария: депортация. Свидетельствуют очевидцы»: «Одна женщина рассказывала, что за один год на выселении она похоронила пятерых детей, было шестеро, остался один. Дети умерли от голода. Мама рассказывала, что у одной женщины был единственный сын, он умер зимой, хоронить некому было, и она его похоронила у себя в землянке, сама выкопала ему могилу. После этого ей по ночам слышался его крик, от этого она сошла с ума. Она ходила по берегам Иссык-Куля и звала его. Когда люди поняли, в чем дело, то они уже весной откопали этого ребенка и похоронили его. Мама рассказывала, что работу им стали оплачивать только после двух лет пребывания на новом месте. Люди стали чувствовать, что жить можно. А первые два года очень многие умирали с голоду».
В августе 1942 года немецкие войска захватили пять районов Кабардино-Балкарской АССР, а 24 октября того же года они оккупировали Нальчик. Оккупантам было оставлено несколько промышленных предприятий с оборудованием, а также в результате оккупации было уничтожено или вывезено значительное количество скота. Немецкие войска продержались на Северном Кавказе недолго. Уже в начале 1943 года советская армия освободила территорию Кабардино-Балкарской АССР.
Впрочем, не все жители республики считали это событие «освобождением». После немцев осталось антисталинское подполье, в котором продолжали действовать 44 группы повстанцев, всего около тысячи человек. Согласно версии советской пропаганды, именно из-за «предательства» этих людей, а также за «неспособность защитить Эльбрус» все балкарцы были объявлены «народом-изменником».
В один лишь Казахстан было отправлено 1 миллион 260 тысяч человек, треть от числа всех подверженных насильственной миграции в СССР. Как пишет историк Павел Полян: «Если основанием для депортации послужил этнический фактор, то такую депортацию резонно понимать как этническую. Изучение советских репрессий, и, в частности, депортаций, обнаруживает поразительную и со временем все усиливавшуюся приверженность советского строя не к классовому, а преимущественно к этническому критерию репрессий. Государство рабочих и крестьян, неустанно декларировавшее верность интернационализму и классовому подходу, на практике эволюционировало к сугубо националистическим целям и методам».
От насильственного перемещения пострадали все, включая ветеранов Гражданской и Отечественной войн и их родственников, членство в партии тоже не спасало. Половину депортированных составляли дети, 30 процентов — женщины, 18 процентов — мужчины (в основном раненые или негодные к службе).
Вина у всех была одна — этническое происхождение. За 18 дней дороги умерло около 500 человек.
Из 45 тысяч балкарцев — около 5 тысяч человек воевали. 3641 из них не вернулись живыми, а кого-то отправили в ссылку прямо с фронта или военного госпиталя.
Заур, программист из Алматы и балкарец по происхождению, рассказывает, что его деда вслед за всей его семьёй отправили в казахстанскую ссылку прямо из госпиталя, где он лечился от ранения, полученного на фронте.
— Старшее поколение не любило вдаваться в подробности этого ужасного времени — народ, живший на своей земле множество поколений, был выслан за тысячи километров от дома; мечети превращались в амбары и свинарники; старинные исторические срубные дома на дрова пилили; могильные камни выкорчёвывались и использовались как стройматериалы — до сих пор в некоторых зданиях можно было находить их… элементы.
Что до моей родни, то им, можно сказать, «повезло»: их привезли в алматинские предгорья, тогда особо не заселённые. Схожий климат и ландшафт хоть как-то помогали им в их беде.
Они сами копали себе землянки, буквально сразу же с момента приезда хоронили своих земляков — я много историй слышал о том, как молодые, едва добравшись до Казахстана, хоронили своих стариков, потому что хоронить в дороге не давали, конвой просто выбрасывал трупы в степь. Иногда членов одной семьи разлучали, приписывая к разным лагерям, — и без разрешения коменданта ты не мог уехать из лагеря на поиски родственников, — говорит Заур.
Из книги Марии и Виктора Котляровых «Балкария: депортация. Свидетельствуют очевидцы»: «Спецпереселенцам было запрещено покидать свои населенные пункты, но по воскресеньям, естественно, с разрешения комендатур, разрешалось ездить на базар, располагавшийся в поселке. Это была не только возможность приобретения продовольствия, но и своего рода отдушина для ссыльных — здесь встречались с родственниками и близкими, обменивались новостями, здесь общались и знакомились. На базаре выступали бродячие музыканты, молодежь участвовала в спортивных состязаниях — чаще всего они проводились по борьбе, в чайханах звучала разноязыкая речь».
По официальным данным, с 1 апреля 1944 года до сентября 1946 года в Казахстане и Кыргызстане от голода, холода и болезней умерло 4849 балкарцев — каждый восьмой переселенец. Балкарцам разрешили вернуться на родину только через 13 лет, а законы о реабилитации незаконно депортированных вышли лишь спустя ещё 30 лет.
Всего за три дня, 2–5 ноября 1943 года, из всего Карачая было депортировано 69 тысяч человек: «пособниками немецко-фашистских оккупантов» были объявлены даже новорожденные дети и старики. В указе Президиума Верховного Совета СССР о ликвидации Карачаевской автономной области говорилось, что карачевцы «…показывали дорогу немецким войскам, наступающим через перевалы в Закавказье».
Наказание за это «преступление» по своей чудовищности превосходит большинство известных в 20 веке случаев геноцида: за 14 лет ссылки от голода и лишений погибли (по официальным данным) более 43 тысяч карачаевцев, в том числе 22 тысячи детей.
В Казахстане потомки наказанных Сталиным народов держатся вместе — их объединение называется: «Ассоциация карачаевцев и балкарцев — Бірлік». Одним из его учредителей является режиссёр и юрист, мастер спорта Руслан Салпагаров, этнический карачаевец.
— Я родился и вырос здесь, мы, можно сказать, уже приросли корнями к казахской земле, но все мои родственники там — на Северном Кавказе, в Карачаево-Черкесии. Поэтому я каждый год стараюсь ездить туда и детей возить, чтобы они знали могилы предков, родственников в лицо, и вообще у нас очень сильная поддержка рода. Наш род Салпагаровых существует с 1380 года, и мы знаем всех своих предков до первого колена. На собственные деньги мы сняли документальный фильм о том, как наши предки жили в Османской империи, в Казанском ханстве, а потом стали подданными Российской империи.
Наш род шестой по численности в карачаевской нации — нас порядка 8000 человек. Мы живём не только на Кавказе и в Казахстане, но и в Америке, Турции, Иордании, Германии, Кыргызстане. Первым же нашим предком был Науруз, соратник Карчи, прародителя карачаевского народа. Поэтому мы то, что у русских называется дворяне. Вообще же сейчас в Казахстане проживает примерно 1500 карачаевцев и 1500 балкарцев.
До депортации мои предки были скотоводами. У нас в КЧР проходят соревнования, кто быстрее подстрижет овец — большими ножницами. Там такая физическая сила нужна, что раньше в сборной СССР по армрестлингу были одни карачаевцы.
Моим родителям было 6 и 4 года, когда их депортировали. В дороге страшно голодали, вместо еды — одна трава лебеда. Бывало такое, что мать просыпалась, и из пятерых детей четверо мёртвые лежат; некоторые женщины умирали от разрыва мочевого пузыря; потому что всех согнали в один вагон и стыдно было при стариках справлять нужду. Есть такой фильм «Холод», о выселении карачаевцев, там показывается реальная сцена, когда поезд останавливали на мосту и тела покойников в саванах просто сбрасывали в реку.
Очень сильно нам помогли казахи. И мы об этом всегда помнили. Когда-то давно в Карачаево-Черкесии я видел такую сцену: возле воинской части в субботу утром стояли карачаевцы и давали деньги командирам, чтобы казахов и киргизов, срочников, которые служили в части, отпустили к ним домой на субботу, воскресенье. Они старались этих солдат — детей, с их точки зрения, — покормить, напоить, что-то им купить и подарить в благодарность их предкам, которые когда-то помогали ссыльным карачаевцам.
Как-то я встретил казаха, который по моему
- Последние
- Популярные
Новости по дням
18 мая 2024
