Сине-желтые флаги над морем и флотом
Конец апреля – начало мая 1918 года. Над крепостью Севастополя и кораблями Черноморского флота реют украинские флаги. Как именно Украина пришла к этому триумфу и почему же не смогла удержать его в своих руках – в материале Крым.Реалии , впервые опубликованном в 2018 году.
К началу Первой мировой войны как минимум три четверти моряков Черноморского флота были выходцами из Украины. Уже в марте 1917 года в Севастополе возникла Украинская Черноморская громада, а через месяц на организованной ею манифестации выступал сам командующий флотом адмирал Александр Колчак.
Украинизация на кораблях началась быстро, но продвигалась очень неравномерно. Вот как описывал этот процесс один из руководителей громады Николай Неклиевич:
«На кораблях в зависимости от развития нашего движения начались подъемы украинского флага. Первым поднял этот флаг эскадренный миноносец «Завидный». На других кораблях украинский флаг то поднимался, то спускался. В этой непрерывной борьбе украинского движения за свое национальное «я» на Черноморском флоте вспоминается один из светлых моментов в ноябре 1917 года, когда в Севастополе получили Третий Универсал Центральной Рады о провозглашении Украинской Республики. Тогда все корабли Черноморского флота подняли в определенный день, кажется, это было 25 ноября 1917 года, желто-голубые флаги, правда, рядом с Андреевским и красными флагами, а крейсер «Память Меркурия» уже заменил Андреевский флаг на украинский. Тогда же на площади у памятника адмиралу Нахимову состоялся украинский парад, как частей экипажей с кораблей, так и военных частей Севастопольской военно-морской крепости. Принимал почетный парад подполковник Савченко-Бельский , потому что командующий флотом контр-адмирал Немитц (адмирала Колчака уже не было) не мог прибыть. Парад прошел блестяще. Украинские моряки еще смогли показать тогда среди общереволюционного разложения (так как в Петербурге господствовали уже большевики) свою дисциплину и свою старую дореволюционную еще выправку и муштру и стройными рядами, одинаково одетые, прошли почетным маршем».
Впрочем, большевистские лозунги в тот момент оказались привлекательнее национальных, так что матросы Черноморского флота приняли активное участие в установлении советской власти в Крыму в январе 1918 года, а затем и в февральской вспышке красного террора. Но если полуостров оказался под контролем большевиков полностью, то материковой Украине повезло больше. Вначале она заключила мир с Германией и вышла из Первой мировой войны, а затем в союзе с немцами освободила свою территорию от «красных». И вот в начале апреля 1918 года перед молодым государством встал вопрос о судьбе Крыма и, конкретно, кораблей в Севастополе.
19 апреля 1918 на заседании правительства Украинской Народной Республики в Киеве было заслушано письмо немецкого посла барона Альфонса Мумма фон Шварценштайна относительно принадлежности Черноморского флота. После обсуждения постановили: 1) ответить барону, что Центральная Рада законом объявила Черноморский флот флотом УНР и правительство Украины просит помощи в очистке флота от большевиков; 2) послать телеграмму Черноморскому флоту с призывом не сопротивляться немецким войскам.
На следующий день глава правительства УНР Всеволод Голубович прислал фон Шварценштайну такое заявление:
«Я прошу сообщить далее соответствующим Вашим властям, что все без исключения корабли Черноморского флота принадлежат Украинской Народной Республике, несмотря на поступки банд, захвативших их».
В это же время представители украинских кругов на флоте встретились на Чонгаре с передовыми отрядами Крымской группы Петра Болбочана , наступавшими на полуостров. Об этом вспоминал Павел Шандрук:
«Украинские моряки Севастополя уже контактировали со мной и обещали, что помогут, и, когда мы появимся, поднимут украинские флаги над фортом и на боевых кораблях».
Параллельно в самом городе делегация УНР во главе с Даниилом Сотником провела 20 апреля переговоры с руководством Черноморского флота о признании им подчинения Киеву. Окончательное решение этого вопроса было отложено до делегатского собрания матросов и солдат на следующий день. 21 апреля на повестку дня были поставлены два вопроса: о признании власти Украины и об эвакуации флота. Сотнику не удалось убедить делегатов принять условия Центральной Рады.
Тогда же командование флота приказало всем кораблям в других портах Крыма при появлении немецких войск немедленно отходить в Новороссийск. В самом же Севастополе еще неделю продолжались бурные дебаты по поводу целесообразности эвакуации: проукраинские митинги происходили и в городе, и на кораблях. Матросы преимущественно поддерживали большевиков в их желании удержать город, тогда как портовые рабочие под влиянием меньшевиков склонялись к примирению с немцами и украинцами.
22 апреля новый Севастопольский совет принял резолюцию: «Эвакуацию не проводить», а уже на следующий день адмирал Михаил Саблин получил из Москвы чрезвычайные полномочия для перевода флота в Новороссийск. Впрочем, уже 24 апреля была принята новая резолюция о переговорах с Центральной Радой, которые начались на следующий день.
Вечером 24 апреля, когда Симферополь уже был занят украинскими войсками, в расположение гайдамацкого полка Всеволода Петрива в Мамут-Султане (ныне – Доброе) прибыли двое севастопольцев.
«Они говорят, что украинская часть моряков, а их едва ли не большинство в гарнизоне, возмущена адмиралами, и на митингах, которые там происходят все время, настаивает, чтобы поднять украинский флаг и передать порт и флот украинской власти».
Пользуясь случаем, Петрив послал отряд сотника Андриенко в направлении Черкез-Кермена (ныне не существует), приказав тому распространять слухи о больших украинских силах в Крыму, разведать слабое звено сухопутной обороны Севастополя для возможного прорыва и начать переговоры с матросами-украинцами о передаче флота.
25 апреля произошел раскол среди корабельных команд. Экипаж линкора «Свободная Россия» был за немедленную эвакуацию, команды линкора «Воля» и крейсера «Память Меркурия» предлагали поднять украинские флаги, матросы большинства миноносцев выступили за борьбу до последнего.
Около полудня 26 апреля к Петриву прибыли еще двое делегатов от украинских моряков Севастополя.
«Украинская часть моряков думает, что лучше Севастополь сдать менее контрреволюционной украинской власти, но на условиях, что немцы в Севастополь не входят, украинская часть гарнизона сохраняет свое оружие, военную организацию и командный состав, весь флот поднимает рядом с красными желто-голубые флаги и переходит под управление исключительно украинских экипажей, корабли принимают комиссаров от Центральной Рады».
Петрив выдвинул контрпредложение – украинские войска при содействии украинских же матросов вступают в город, занимают корабли и, имея на руках аргументы «тяжелого калибра», диктуют свои условия и большевикам, и россиянам, и немцам.
Прийти к согласию не удалось, поэтому делегаты вернулись обратно. Между тем на 27 апреля было запланирован начало эвакуации Черноморского флота, но в час дня вместо ожидаемой команды на выход на корабли поступила другая – «стоять под малыми парами». Задержка произошла из-за напечатанных в газетах сведениях об успешном контрнаступлении «красных» на Альме.
В тот же день Севастопольский комиссариат УНР и совет Украинской Черноморской громады обратились к жителям Севастополя с призывом украсить городские дома украинскими флагами и выйти на демонстрацию в поддержку присоединения города к Украине. С 27 по 30 апреля около здания комиссариата на Нахимовском проспекте стояли длинные очереди людей, желающих принять украинское гражданство. Численность украинской общины за эти дни выросла до невероятных ранее 10 тысяч человек. О тогдашних настроениях в городе свидетельствовал российский капитан Николай Гутан:
«Среди рабочих все чаще и чаще говорилось, что обороняться против украинцев не надо, что они на фронт не пойдут и так далее. Это весьма понятно, поскольку Севастополь, отрезанный отовсюду, единственные сведения о том, что делается на Украине и в России, черпал только из большевистских газет, поскольку другие газеты были закрыты. Поэтому все считали, что при поддержке немцев на Крым наступают украинские части с единственной целью – освободить его от большевиков».
А тем временем немцы, добившись отвода группы Болбочана в Мелитополь, возобновили свое наступление. 28 апреля кайзеровская армия выдвинулась из Симферополя и достигла большевистских укреплений на Альме, но штурмовать их «в лоб» не спешила. В тот же день в прилегающих к Бахчисараю селах Шуры (ныне – Кудрино), Коуш (Шелковичное, ныне не существует) и других вспыхнуло крымскотатарское восстание. Утром 29 апреля значительную часть «красных» сил с Альмы отвели в Бахчисарай и направили на подавление мятежных сел. Воспользовавшись случаем, немцы прорвали советскую линию обороны и вошли в Бахчисарай. Остатки уцелевших советских отрядов, опасаясь окружения, отступили в Севастополь.
С самого утра 29 апреля на линкоре «Воля» продолжалось бурное делегатское собрание Черноморского флота. Большинство представителей экипажей, в конце концов, согласились на поднятия украинских флагов и начало переговоров с немцами. Против выступили только делегаты бригады эсминцев, и в знак этого покинули собрание. Окончательная потеря Бахчисарая и реальная перспектива германского вторжения побудили адмирала Саблина прибегнуть к решительному шагу. После обеда он отдал исторический приказ о переходе флота под юрисдикцию УНР и велел организовать торжественное поднятие сине-желтых флагов. По радио прозвучало:
«Все корабли, портовое имущество и укрепления, которые находятся на побережье, являются собственностью Украинской Народной Республики. Поэтому везде, где следует, приказываю поднять украинский флаг».
Святослав Шрамченко, украинский моряк и историк, так описывает увиденное им в Севастополе:
«Был замечательный день. Севастопольский рейд блестел как зеркало. В 16 часов флагманский корабль Черноморского флота, линейный корабль «Юрий Победоносец» по приказу командующего флотом поднял с
- Последние
- Популярные
Новости по дням
1 мая 2025
