Наш веб-сайт использует файлы cookie, чтобы предоставить вам возможность просматривать релевантную информацию. Прежде чем продолжить использование нашего веб-сайта, вы соглашаетесь и принимаете нашу политику использования файлов cookie и конфиденциальность.
Андрей Рыбакин в интервью сайту Sport-express.ru — о переходе под флаг Казахстана, постыдном контракте от ФТР и трудном пути к триумфу.
Хорошо, что Лену сейчас опустили с небес на землю
— Сильно расстроились? — спрашиваю Рыбакина. И тут же наталкиваюсь на абсолютное трезвомыслие.
— Да нет, все ожидаемо. Даже удивляюсь, как достойно она первый сет отыграла, — вот это стало приятной неожиданностью. Это был бы нонсенс, если бы дочь в нынешнем состоянии выиграла у Касаткиной. Нужно спуститься с небес на землю и начинать заново работать.
— То есть это полное эмоциональное выхолащивание после Уимблдона?
— В том числе. Плюс после Уимблдона Лена немножко отдыхала. Когда после такого отрезка начинаются физические нагрузки — падают и техника, и концентрация внимания. Сама-то ее игра с Касаткиной мне понравилась. Но, если бы в жизнь воплотилось все, что она задумала, не было бы более пятидесяти невынужденных ошибок.
Надо отдать должное Даше, мне нравится, как она играет, нравится ее тренер. Они с Леной очень разные по стилю. Но, на мой взгляд, все зависит от самой дочери, а не от ее соперника. Подача у нее прекрасная, и если будет попадать в корт, то бороться против нее тяжело.
— А кому за эту подачу надо в первую очередь сказать спасибо?
— И природой было дано, и детские тренеры с ней над этим работали, и Андрей Чесноков... У нее с детства мячик неплохо летел. Несмотря на высокий рост, всегда была хорошая координация. Эти составляющие дали нам понять, что Лена может чего-то добиться.
— Ожидаете, что Лене потребуется время, чтобы найти новую мотивацию после сенсационной победы на Уимблдоне?
— Когда она была маленькая, как-то сказала дедушке такую фразу: «Хочу быть первой!» И к этой цели она идет. Время покажет. Мне кажется, что она должна еще удивить всех своей игрой. Хорошо, что ее сейчас опустили на землю. Она все прекрасно понимает и старается. Бросать теннис она теперь точно не собирается, хотя такие моменты у нее были еще полгода назад.
— Сколько?!
— Именно так. Но через это проходят многие теннисисты. Бывает, что прикладываешь максимум усилий, а выхлопа нет. Даже перед самым Уимблдоном такое было. Не выдержала, уехала с соревнований, мы с ней в семье дней пять-шесть пообщались. Дочка успокоилась и начала заново тренироваться.
— До такой степени была недовольна собственной игрой?
— Да, и где-то было обидно, что много трудится, а не получается. Эмоционально с детства Лена была спокойной, искусственно на корте показывать это не умеет.
— Это мы уж заметили — даже после выигрыша победного мяча не где-нибудь, а на Уимблдоне чуть-чуть кулаком воздух рассекла — и все. Словно такое через день происходит.
— Мы пытаемся ее немного перестроить, потому что игрой на публику и себя заводишь. На самом деле, она еще ищет свою игру, пытается совершенствоваться, что-то менять. Сейчас может у любого выиграть, но и любому проиграть. Все зависит только от нее самой.
— А ракетки она когда-нибудь на корт бросала?
— Нет. Не знаю, что на это повлияло. Возможно, мы очень дорожили ракетками — нам все доставалось большим трудом, и дочке это передалось с детства. Хотя сейчас она стала более свободной финансово, но ничего не поменялось. Когда в детстве Лена эмоции напоказ выплескивала — начинала хуже играть. А когда эмоции держит в себе — может сконцентрироваться.
Помню, по юниорам год закончила третьей в мире. Играла с Игой Свентек финал категории А, это юношеский турнир уровня «Большого шлема». Проиграла первый сет, уступала во втором — 2:5. И в итоге выиграла его 7:5, а третий — 6:3. После чего спокойно поправила кепочку, пожала всем руки. Ноль эмоций!
— Как так?!
— Ее ребята в Москве ждали на день рождения, и она будто подумала про себе: «Скорее бы все это закончилось. Полечу сейчас и на праздник успею». Все просто поражались ее спокойствию.
— Вы с женой такие же спокойные?
— Жена — да. Я более эмоциональный человек, но каждый раз борюсь с собой. Смотрю сейчас на тренера, который с Леной работает, и мне кажется, что мы с ним очень похожи.
После финала Уимблдона плакал, как девчонка
— Вас с женой, российских граждан, не было в Лондоне на финале. Пытались как-то сделать британские визы или вообще без шансов?
— Мне с англичанами вообще не везет. Как-то мы с Леной по юниорам не смогли вовремя сделать визы на юношеский Уимблдон, опоздали на турнир, и она, успевшая прямо к первому матчу, в нем же и вылетела. Я был зол на британцев, что они с этим затянули, хотя дата нормальная стояла. Она на день не успела, чтобы нормально подготовиться!
В тот момент решил для себя, что не буду больше мучиться. У нас с мамой было соревнование — мы не так много ездили на турниры, всегда по отдельности, и конкурировали между собой — кто лучше выступит с Леной. Но теперь все рекорды побила наша старшая дочь, которая поехала с ней на Уимблдон и привезла титул на турнире «Большого шлема». Честно говоря, даже удивился, как Аня внимательно себя по отношению к ней там вела, следила за режимом, во всем помогала. Это был приятный сюрприз.
— Они очень близки между собой?
— Близки. Но у них совершенно разная жизнь. Нет такого, чтобы сестра была поглощена теннисом Лены так, как мы. Хотя мы и старшую пытались научить играть в теннис. Но ей было неинтересно, хотя давалось все легко. Лене было потяжелей.
— Вот как!
— Сейчас она в ресторанном бизнесе, пока ищет себя. Помню, как-то собираем Лену на тренировку, торопимся, а старшая завтракает спокойно и говорит: «Ну ладно, родители, я все прекрасно понимаю. Но когда Лену будут по телевизору показывать?» Посмотрел на нее строго: «Аня, не нервируй меня!» Конечно, так далеко никто не заглядывал.
В связи с тем, что принимаешь плотное участие в Лениной карьере, встречаешь многих родителей, которые делают из своего ребенка проект. Это не наш метод. Мне слово «проект» в таком контексте всегда резало уши. Ребенок же живой человек! У меня был период, когда активно занимался Леной, он закончился лет в 19, когда я передал ее тренеру. Наблюдаю сейчас за всем происходящим со стороны. Но вспоминаю сейчас об этом с грустью и ностальгией.
— Все рассказывают, что вы уделяли внимание не только теннису Лены, но и ее учебе.
— Да, мы старались, чтобы она гармонично развивалась. Вообще родители хотят — по крайней мере, на мой взгляд, должны хотеть — в первую очередь того, чтобы их ребенок был счастлив. А я смотрел на Лену до Уимблдона — у нее не получалось, она не чувствовала себя счастливой. Но даже когда она приехала в семью и не хотела брать в руки ракетку, в глубине души понимал: через некоторое время ей станет скучно, и она начнет играть в теннис. Спасибо всем тренерам, что не отбили у дочери эту охоту.
— Софья Тартакова сказала мне, что у вас с дочерью очень теплые отношения. Вы никогда ее ничего не заставляли делать, не говорили: «Ты должна!» Сейчас редко такое встретишь.
— Так складывается, что большую часть времени Лена на соревнованиях, на тренировках, на сборах. Естественно, из-за этого у нас есть ограничение в общении. И, когда встречаемся, для нас всех это большой праздник.
— Какое самое сильное впечатление, когда встретились с ней после Лондона в Нур-Султане?
— Самое сильное — что наконец-то собрались всей семьей. Лена рассказывала о своих ощущениях, мы смеялись, шутили. Но многие вещи не для публичного озвучивания. Вспоминали что-то семейное, как шли к этому результату.
— Она на пресс-конференции в Лондоне расплакалась, когда ее спросили об отсутствующих на финале родителях.
— Конечно, она хотела, чтобы мы были на финале. Но так сложились обстоятельства, что не получилось. Ничего страшного, с ней была старшая сестра. Причем, повторяю, я удивился, что она в плане поддержки оказалась не хуже мамы с папой.
— Что почувствовали, когда финал Уимблдона против Онс Жабер закончился победой вашей дочери?
— Честно скажу, плакал как девчонка. И не я один. Когда она играла каждый матч на турнире, после первого же удара забывал, какая это стадия, и просто смотрел за каждым мячом. И когда она вышла на финал, — не думал, что это финал. А ощущения — мы верили, ждали, и это случилось! Предпосылки к тому, что она может выиграть крупный турнир, были.
Очень любил работу на «НТВ-Плюс». Но новой руководящей команде я оказался не нужен
— Как вы увлеклись теннисом и захотели, чтобы дочка занималась этим видом спорта?
— Сам занимался регби. Мне повезло — родился в Москве в хорошем районе, на «Соколе», где «Динамо», ЦСКА, куча университетов. А смотреть теннис ходил на Песчанку. Еще, помню, моя дальняя родственница занималась большим теннисом, закончила аж в 75. Ее спросили: «Почему?» — «Мне стало неинтересно — начала проигрывать». И я подумал — как было бы здорово, если бы мои дети занимались видом спорта, в который можно хотя бы по любителям играть так долго.
Понимал, что кроме работы у человека должна быть отдушина. С этого все и началось. Как-то со старшей дочкой играл на стадионе в бадминтон. Подошла Лена, ей тогда было чуть больше трех лет, и начала дергать: «Я тоже хочу!» Но в бадминтон тяжело играть из-за ветра — не то что ребенку, даже взрослому. Думаю — ладно, дам ей ракетку, через минуту все равно вернет. Но ошибся. Она где-то с полчаса мучилась! Тогда и подумал: не увлечь ли ее теннисом?
— Были у нее кумиры?
— Кумиры были не у Лены, а у меня. Рассказывал ей в детстве про Штеффи Граф, о Жюстин Энен-Арденн... Понятно, что Мария Шарапова и Серена Уильямс — большие молодцы, которые внесли большой вклад в развитие мирового тенниса, и для Лены их личности тоже стали большой мотивацией. Но мы старались на них, да и на ком-либо другом не зацикливаться. Она училась до последнего, школу по-настоящему закончила, особого времени смотреть за теннисом у нее не было. Все было расписано по минутам.
— В возникшем у вас, эфирного продюсера «НТВ-Плюс», интересе к теннису была «виновата» Анна Дмитриева, выдающаяся теннисистка, комментатор и руководитель того канала?
— Анна Владимировна была рядом, я знал о ее достижениях и рассказывал о них Лене. Она как-то приезжала вместе с Ольгой Морозовой на тренировку Лены, пыталась со своей стороны как-то помочь в плане поисков финан
