Алматы и алматинцы. Чёрный день календаря

26.06.2022, 09:31 ratel.kz

Открыла календарь, а в нем на 26 июня назначен Международный день в поддержку жертв пыток. В поддержку жертв пыток! В XXI веке! Немыслимо… Для меня десятилетней слово "пытки" было словом из старых книжек про средневековье. Или про войну, когда человека пытают, чтобы выведать у него какую-то страшную военную тайну. То есть, фактически устаревшим словом, примерно как "огниво" или "сусек" - слово мы знаем, а вещей таких уже нет. Мне тогда вообще казалось, что к 21 веку человечество уже вырастет, поумнеет и никаких войн, агрессий и уж тем более пыток уже и не будет. И вот мы уже здесь, в XXI веке. И вижу: есть необходимость поддерживать жертв – значит, пытки еще не ушли в прошлое… Признаюсь, хоть и стыдно мне: не люблю я такие дни, такие даты и стараюсь сделать вид, что меня это не касается. Не люблю всякие музеи и выставки, посвященные жертвам войны, пыток, репрессий. Впрочем, "не люблю" или "люблю" в этом контексте совсем некстати. Никто не любит… Они напоминают нам о постыдном прошлом человечества и не очень благовидном настоящем. А еще часто такие места выглядят холодными и формальными. Но ведь за каждым именем, выбитым на камне, стоит человек, его жизнь, его боль. И осознание этого факта – еще один довод для меня (и думаю, для многих других) не ходить по таким музеям и беречь свой душевный комфорт и сердечный покой. Но, конечно же, я в таких местах бываю. Я же человек. И именно там, в таких местах, душа и сердце переворачиваются. Что со мной и произошло. Поехали мы с коллегой – фотографом в поселок Жаналык, что в 40 километрах от Алматы по разным журналистским делам. И решили зайти и в Музей памяти жертв политических репрессий, он открылся там совсем недавно, года три назад, и я там еще не была. И поначалу место это совсем меня не поразило. Здание музея – совершенно новое, большое, современное, расположилось на огромном пустом пространстве, в степи. Деревья тут посадили совсем недавно – лет пять назад. Они еще молодые, тоненькие… Пошла знакомиться с руководством музея. Шла скептически настроенная. Думала, что музей не работает: место казалось пустынным, здание – необитаемым. Но первое впечатление было ложным: в музее жизнь бурлила, залы были полны подростками – как выяснилось, это школьники из соседнего поселка приехали на экскурсию: "16 школа Илийского района, 7-8 класс, плановая экскурсия", - сказала учительница, которая сопровождала детей. Я прошла по музею, он состоит из трех залов. В первом - история репрессий в период с 1916 по 1986 год. Во втором – на стенах плиты с именами 4 125 человек, подвергшихся политическим преследованиям. В этом же зале представлена информация о биографических данных жертв репрессий. В третьем выставлены фотоснимки из архивов департамента полиции Алматинской области и копии архивных документов. А музеем, оказалось, руководит молодой и очень энергичный человек – Меиржан МУСАБАЕВ. Он историк, активно занимается научной работой. А работают в этом огромном здании 12 человек, четверо из них – научные сотрудники. Работа музея – это не только проведение экскурсий. Это поиск имен, восстановление истории – по крупицам, по деталям, переворачивая ворох старых документов, это издание книг по результатам поисковой и научной работы… Беседовали с Меиржаном мы долго. Для меня это было очень полезно. И для многих других, кто прочитает этот материал, думаю, тоже – ведь в почти каждой казахстанской семье (и не только казахстанской – на всем пространстве бывшего Союза) есть пострадавшие от репрессий в 20-е, 30-е, 40-е годы… - Меиржан, а почему музей построили именно здесь? - В годы Большого террора в 37-38 годах именно здесь было место захоронения людей, которых расстреливали в Алма-Ате. Расстреливали в подвале НКВД (это здание сохранилось, и подвалы сохранились - Е.М.), в день двадцать-тридцать человек. Трупы привозили сюда - здесь было тогда пустынно, рядом не было поселков. Копали траншею, кидали в нее трупы и засыпали землей. - Как обнаружилось это? - Случайно. В 1989 году здесь стали выдавать земли под дачи. Люди начали рыть котлованы под строительство домов и стали находить останки. И уже потом в результате расследования из архивов НКВД стало понятно, что это место массового захоронения. В том же году была организована общественная организация "Адилет" – это потомки репрессированных и историки-исследователи. Цель – реабилитация репрессированных и исторические исследования того периода. Благодаря этой организации земли освободили для музея. В 2000 году участники были на приеме у первого президента и предложили построить здесь большой памятник. Построили мемориальный комплекс. А в 2018 по программе "Рухани жангыру" при поддержке акимата области. В музее находится история репрессированных Алматинской области. В будущем – всего Казахстана. - Вот эти имена на стенах – это имена репрессированных нашей области? - Да. 4125 человек – список 2018 года. Это те люди, которые были репрессированы и их имена уже известны. Но список постоянно дополняется. Сейчас у нас многие узнают про музей, приходят потомки репрессированных, дают информацию. По этой информации мы составляем дополнительные списки. И добавляем в общую базу. И желающий – родственник, знакомый, может найти в этой базе краткую информацию про этих людей. - А как это работает? - Вот номер, к примеру, номер 3353 – СТАМБЕКОВ Сердалы. (Меиржан набирает номер на панели оборудования). И вот информация о нем: где родился, кем работал, когда арестовали и за что. У него статья 5810, шпионаж и антисоциализм. А еще бывает 5910 – бандитизм, эти статьи две самые "популярные" тут… А мы сейчас дальше изучаем историю. Ведь здесь указаны не только расстрелянные, но и те, кто был отправлен в разные лагеря Казахстана и даже Союза. А их дальнейшая судьба в личных делах тут не пишется, только, к примеру, "осужден в трудовой лагерь на пять лет". И всё. И мы узнаём – умер он в лагере, бежал или вернулся домой. В апреле я съездил в музей Карлага (это музей жертв политических репрессий поселка Долинка Карагандинской области, организован на месте исправительно-трудового лагеря для – Е.М.), работал в архивах. И там нашел много информации о репрессированных из нашей области. Многие в этих лагерях умерли, были те, кто сбежал, кто освободился и вернулся домой. У умерших в анкетах указано: "умер такого-то числа", у сбежавших - "сбежал такого-то числа". Если после побега его не находили, то об этом тоже писали: "Осужденный убежал, не найден, дело отправлено в архив". - Понимаю, что идентифицировать тела сейчас практически невозможно, остается только предполагать… - Увы, невозможно. Но из захороненных здесь в братских могилах – видные деятели, такие как Ахмет БАЙТУРСЫНОВ, Ильяс ЖАНСУГУРОВ, СЕЙФУЛЛИН, МАЙЛИН... Они тоже были расстреляны в НКВД в Алмате, а здесь их тела неопознанные. - Вы анализировали, кем были люди, подвергшиеся репрессиям и тут нашедшие свой последний приют? Мужчины, женщины, возраст, работа?.. - Это были самые разные люди, невозможно выявить какие-то общие черты и качества. Есть политики, интеллигенция, а есть простые сельхозрабочие, плотники, бухгалтеры. Национальности тоже разные. Корейцы, японцы даже, есть немцы – их много. Музей Памяти жертв политических репрессий активно сотрудничает с самоорганизацией немцев "Возрождение", мы постоянно пополняем списки репрессированных немцев, а редакция немецкой местной газеты их публикует… Есть люди разных религий. Все кто носил с собой Коран, Библию, у кого были кресты – все подвергались репрессиям. Мусульман среди репрессированных много: муллы, ишаны, имамы. Их всех расстреляли. Как у нас говорят: когда человек умирает – надо читать молитву, а советская власть этого не разрешала. Вот и убивали тех, кто читал молитвы. Установлено, что здесь в братской могиле похоронено много православных священников. Сейчас шесть из них считаются православной церковью мучениками, потому что приняли мученическую смерть. Когда выйдете из здания, пройдите по территории – там сейчас появились могилы, символические, конечно. Это родственники захороненных ставят. Им же надо где-то поминать своих близких. А церковь установила небольшой памятник с именами расстрелянных священников. - Наверное, эти скорбные находки будут продолжаться? - Да, находки продолжаются постоянно. В 2018 году местный житель копал траншею, проводил воду из дома до бани и наткнулся на кости. Обратился в органы. А когда полностью эту яму выкопали, оказалось, что там захоронены 163 человека. Это в маленькой яме два на три метра. И мы точно не можем знать, кто именно там лежал. Экспертиза показала, что среди тех людей пять – женщины, остальные мужчины. Половина славяне, половина – монголоиды. А чтобы точнее определить, кто из них кто, нужны ДНК. И у нас в Казахстане такие исследования не проводятся… В Алматинской области продолжают находить места массовых захоронений расстрелянных. Сейчас историки собираются исследовать, как минимум, три участка, где предположительно могут быть неизвестные могилы. Мы планируем делать археологическую экспедицию в Бурундай – там, предположительно, есть место захоронения репрессированных. Документально это не подтверждено, известно только со слов водителя, который возил туда трупы. И по его информации, там захоронены наши наркомовцы, то есть министры: до 1946 года министерства назывались наркоматами. И среди этих народных комиссаров были Темирбек ЖУРГЕНОВ, Жанадай САДВОКАСОВ, председатель ЦИК, по-нынешнему премьер-министр, – Узакбай КУЛУМБЕТОВ. Вот такие деятели могут быть там захоронены и мы хотели бы провести там археологические исследования, и нам даже сказали, что в Японии могут сделать точные ДНК - дочь Кулумбетова жива, можно взять ДНК и сравнить… - Часто ли люди в этот музей приходят? Много ли людей заходит? Мы видели школьников, они посещают музей по графику. А взрослые? - Много людей заходит. Много потомков репрессированных. Много тех, кто хочет узнать историю. У нас в Казахстане рассказывают историю древностей, историю средних веков, а вот эта история – с 20 по 50 годы прошлого века – полностью не открыта. Много фактов,