"Муж сутки пролежал на бетоне, думали, что погиб, поэтому подали как "200-го": эвакуированная из "Азовстали" жена военного рассказала о жизни в бункере

26.05.2022, 08:44 tsn.ua

24-летняя Анна из Мариуполя 65 дней выживала в бункере на "Азовстали". Она пряталась там со своим сыном Святославом, которому в то время было 3,5 месяца, и он был самым молодым заложником крепости "Мариуполь".Также на "Азовстали" находился муж Ани, правда, в рядах защитников Украины в составе полка "Азов". Анне удалось эвакуироваться, а ее муж сейчас находится в плену у оккупантов.Девушка, которая сейчас находится в безопасности, пообщалась с журналистами "Сніданку з 1+1" и рассказала о том, как прошли более двух месяцев ее жизни в бункере "Азовстали".Также читайте"Это самый большой геноцид в Европе со времен Второй мировой войны": за месяц оккупанты сбросили 714 тонн авиабомб на "Азовсталь"Как вы, Аня, как Ваш сын сейчас?Сейчас мы как в другой реальности, и те события, которые мы пережили, якобы, не о нас. Это такое ощущение, будто мы читали книгу, были героями какого-то фильма, но теперь понемногу возвращаемся к той жизни, которая была раньше, но, к сожалению, без многих наших друзей, знакомых, без нашего дома и также без нашего отца, потому что именно сейчас он не с нами, он находится в плену. Но мы очень его ждем.Аня, почему вы не уехали из Мариуполя в первые дни? Почему вам это не удалось?Сначала мы полагали, что война не будет затяжной. Мы думали, что это будет такой локальный конфликт, который был в 2014 году, что возможно нам нужно переждать неделю в бомбоубежищах, а потом мы вернемся в наши дома. Но, к сожалению, все произошло не как предполагалось, и два месяца мы провели в подземелье.Как был построен быт на "Азовстали"? Что вы ели?Было такое, что мы делали суп из макарон, но "суп" это слишком громко сказано. Этот суп был просто макароны и вода. Однажды нам повезло – мы нашли пачку панировочных сухарей и этими сухарями мы смогли разводить этот суп и делать его более калорийным. Мы на заводе нашли пакетик манки и тоже варили суп. Надо было кипятить воду на свече. Я брала металлическую кружку и в ней кипятила воду. Детям мы давали немного хлеба, им было тяжело держать себя в руках. Ребенок немного ел этого хлеба, а часть оставлял на потом. Это очень досадно, что в 21 веке ребенок должен задумываться над тем, съесть этот хлеб сейчас или оставить часть, чтобы съесть потом.Фото: скриншот с видео Рашисты обстреливали завод из воздуха, суши, с моря, как реагировал ваш сын?Сначала он плакал, потому что громкие звуки его очень пугали, но потом привык к этому и уже смог спать. А когда была ударная волна, когда наш бункер качало как на волнах, я даже могу сказать, что он засыпал. Фонарик в бункере был его любимой игрушкой. Даже сейчас, когда он плачет, я даю ему фонарик, и он успокаивается.Хоть он и маленький, но я знаю, что он вас поддерживал. Как он это делал?Он поддерживал не только меня. Одной своей улыбкой он мог поддержать всех. Даже когда были сложные моменты, когда мы думали, что уже не выберемся. Но когда ты видишь это маленькое чудо, когда у тебя есть мотивация, сделать все, чтобы это чудо выжило и у него было будущее.Вы вели дневник войны. Есть ли там какие-нибудь записи, которые вы не можете перечитывать?Это день, когда мой супруг решил присоединиться к полку "Азов". Тогда я поняла, что война для нашей семьи будет очень долгой.Ваш супруг защищал страну еще с 2014-го. На 3-й день, если я не ошибаюсь, он пошел к "азовцам". Где сейчас ваш муж?Он был эвакуирован с "Азовстали" вместе с другими военными. К сожалению, я не знаю, где он сейчас находится. Он был тяжело ранен и сейчас он может передвигаться только на костылях. У него серьезное ранение ноги, и я не знаю, удастся ли нам ее сохранить. Но надеюсь, что мы найдем хороших врачей, и он в будущем он еще будет показывать Святославу, как кататься на велосипеде.Фото: Associated Press Связывался ли ваш муж с вами после того, как их эвакуировали?Увы но нет. Уже больше недели у меня нет никакой связи с мужем. Я не знаю, в каких условиях он находится, не пытают ли его, есть ли у него доступ к питьевой воде, к пище, медикаментам. Поэтому я очень надеюсь, что "Красный Крест" и ООН следят за этим. Военные – герои, они из стали, но они вместе с тем из плоти и крови – чувствуют боль простреленных конечностей, контузий и боль, потому что не могут увидеть родных. Очень прошу всех помочь нам вернуть наших героев.Мы с вами не военные эксперты, хотя мне иногда хочется быть военным экспертом. По-вашему, мог ли быть другой сценарий эвакуации наших бойцов из "Азовстали"?Да, мы это много раз обсуждали. Мой муж даже говорил, что не знает, выберется ли вообще живым. Он на 100% был уверен, что оттуда не выйдет. Это очень больно слышать, когда ты понимаешь, что человек просто прощается с жизнью. В этой ситуации не было иного выхода. Потому что, к сожалению, переговоры с президентом путиным, я так думаю, зашли в тупик. Просим другие страны помочь в возвращении наших ребят, потому что если с ними что-то произойдет, это будет означать не только поражение Украины, но и всего цивилизованного мира. Весь мир проиграл жестокости, рашизму и геноциду.Было несколько попыток эвакуировать вас и одна из этих попыток, 23 апреля, чуть ли не закончилась для вас трагически. Расскажите, пожалуйста, что произошло?Я могу сказать, что это был страшный день жизни в бункере. Утром пришли украинские военные и сказали, что мы будем эвакуироваться, но начался обстрел. Россияне из дрона увидели наше бомбоубежище и принялись его прицельно обстреливать. В результате этого обстрела 4 наших военных были ранены. Мы поняли, что нам нужно находиться в бомбоубежище и мы спустились туда вместе с военными. Россияне выбрали такую тактику - обстреливать прицельным огнем всех, кто передвигался возле нашего бомбоубежища. Ни военные, ни гражданские не могли выйти. Дрон курсировал над нашим бомбоубежищем 12 часов. Мы вообще потеряли надежду, что можем выйти из этого бункера. Но это было не самое ужасное. В 10 часов вечера на нас бросили огромную бомбу. По словам военных, ее вес составил около 3 тонн. Это противобункерная бомба, и именно из-за нее все наше здание 5-этажное сложилось как карточный домик, и два эвакуационных выхода были заблокированы. Нас присыпало. Утром пришла группа военных и нас откапывали.Фото: Дмитрий Казацкий Сколько человек было в бункере вместе с вами?Нас было 75 человек, среди них 17 детей.Были ли с вами в бункере пророссийски настроенные люди?К сожалению да. Для этого было очень тяжело находиться там с такими людьми. Мы с ними ссорились, доказывали им, что это не наши военные нас обстреливают. Россия предоставляла много фейковой информации, а эти люди верили. Трудно было их убедить, что нужно критически мыслить, обрабатывать информацию и подвергать сомнению.Я знаю, что 30 апреля была еще одна попытка эвакуировать гражданских с "Азовстали" и она была, к счастью, удачной. Но случилось то, чего вы не ожидали. В автобус, когда вы ехали, вошли русские военные. Куда они вас увезли?Когда нас вывезли с "Азовстали", нас повезли в поселок Безымянное. Сейчас это один из фильтрационных лагерей. Это очень тяжелая часть истории, потому что мы вообще не думали, что такое может с нами случиться. Когда нам сказали, что это эвакуация, мы подумали, что мы просто едем в Запорожье, но, к сожалению, все было по-другому. Женщин завели в первую палатку. В этой палатке нам сказали раздеваться, снимать все, даже белье. Они начали обыск, осматривали все части тела. Обзор производился в перчатках, но эти перчатки никто не менял. Одними перчатками они смотрели всех женщин. Моя ситуация была тяжелая, потому что я жена военного, тем более "азовца". Когда они увидели мой паспорт, поняли, кто я, потому что у них есть вся информационная база наших военных. Ко мне сразу приставили мужчину из ФСБ, который стал меня расспрашивать по поводу моего мужа — где он сейчас находится, его татуировки. Здесь мне помог мой французский, потому что ко мне подошел мужчина из "Красного Креста", он понял, что на меня сейчас психологически давят. Когда россияне увидели, что я говорю по-французски, они стали легче ко мне относиться и даже сказали такую фразу: "Передай им, что мы тебя здесь не едим".К счастью, вам удалось вырваться, вас отпустили и доставили в Запорожье. Что прежде всего вы сделали, когда оказались в относительной безопасности?Прежде всего я позвонила мужу, потому что у нас 2 месяца не было связи, и я узнавала какую-то информацию из того, что мне рассказывали его собратья. Мне потом сказали, что его подавали как 200-го, как погибшего, что почти сутки он пролежал на бетоне после того, как был ранен, потому что они думали, что он погиб. А потом его забрали и доставили в госпиталь. Я уже узнала от своих друзей, которым удалось вырваться и они поддерживали связь с моим мужем, что у него была возможность эвакуироваться вертолетом, когда он был ранен, но он отказался, потому что в бункере осталась я и наш сынишка.У вас остаются родные или друзья в Мариуполе? Есть ли с ними связь?Моя бабушка осталась в Мариуполе и, к сожалению, с ней нет никакой связи. С тех пор, как я эвакуировалась, я с ней не разговаривала и не знаю, жива ли она. Я знаю, что в Мариуполе сейчас подлинная гуманитарная катастрофа.Как вы думаете, можно ли было избежать такого ада, такой катастрофы?Только при поддержке других стран и при снабжении оружием. По численности россиян очень много. Если путин не остановится в Украине, он пойдет на Европу. Вся демократия во Вселенной сейчас разрешается на территории Украины.Вы хотите вернуться в Мариуполь?Да конечно. Мне часто снится Мариуполь, что я просыпаюсь дома, что рядом мой муж, что мы кормим нашего сына. Что рядом моя собака, которую я разыскиваю, но понимаю, что может и нет смысла, потому что сейчас людей трудно найти. Я думаю, что мы обязательно вернем Мариуполь и он снова будет украинским, но нам нужна помощь других стран, чтобы восстановить его как можно скорее.Напомним, что окружившие Мариуполь российские захватчики открыли в городе еще один пункт для фильтрации украинцев прямо в помещении большого магазина."Надеюсь, что "Красный крест" и ООН делают списки пленных украинцев"01:13Читайте также:Хоро