Наш веб-сайт использует файлы cookie, чтобы предоставить вам возможность просматривать релевантную информацию. Прежде чем продолжить использование нашего веб-сайта, вы соглашаетесь и принимаете нашу политику использования файлов cookie и конфиденциальность.
Что сегодня взорвало социальные сети? Сообщение о том, что антикоррупционные службы Казахстана, в рамках уголовного дела, проводят расследование по факту хищения миллиарда трехсот миллионов тенге директором Национального музея РК, в недавнем прошлом министра культуры Арыстанбека Мухамедиулы.
Следствие утверждает, что именно Арыстанбек Мухамедиулы был инициатором проведения, так называемой выставки «Шествие Золотого человека», на тот период, когда в стране, и во всем мире, был объявлен строжайший карантин, в связи с эпидемией коронавируса.
И понятно, что в тот момент ни о каких подобных масштабных мероприятиях, с привлечением огромного количества людей, даже речи быть не могло.
И еще один любопытный момент в этом деле. Не успело следствие озвучить свои обвинения в отношении Мухамедиулы, как он тут же в Ютубе, спустя каких-то два часа, выступил с опровержением, заявив, что он ни в чем не виноват.
А ведь для того, чтобы записать получасовую передачу в Ютубе нужно к ней заранее подготовиться. Требуется хотя бы неделя.
Следует ли из этого, что Арыстанбек Мухамедиулы уже заранее был оповещен о готовящемся мероприятии сотрудников антикора? И если да – то кто его предупредил?
А мы беседуем с народным артистом Казахстана, профессором Тунгышбаем Жаманкуловым, чье заявление в прокуратуру и органы антикоррупционной службы РК и стало поводом для этой скандальной истории.
С.М: -Тунгышбай — ага. Когда в не столь отдаленном прошлом Арыстанбек Мухамедиулы пытался вас засудить, и шел судебный процесс, моя супруга болела за вас. Подобные настроения были у всего общества. Многие казахи переживали за вас. Супруга материла при мне этого Арыстанбека. Дескать, как можно так поступать с уважаемым человеком? Любимцем миллионов. Симпатии большинства казахов были на вашей стороне.
-Да. Чуть меньше ста процентов населения РК меня в то время поддерживало. А те, которые встали на сторону Арыстанбека — это им же купленные блогеры. Или другие боты, которые с ним с одной чашки ели. Он полностью сфабриковал дело против меня. Это была месть с его стороны. С чего началось? Я защитил нашу студентку, которую он домогался. Я ему лично сказал, что так нельзя. Подходил и спрашивал, не совестно ли ему так себя вести?! У человека есть дочка, сестренки. Он меня послал. Смотрел свысока. Говорил, что это не мое дело. Мы разошлись на плохой ноте.
Позже меня опрашивали журналисты на эту тему. Я отметил, что по слухам Арыстанбек заводит в кабинет ректора красивых девушек и пристает к ним. Журналистка мне задала вопрос, видел ли я лично эти приставания. Я не видел собственными глазами. Если бы он делал это при мне, я бы ему набил морду там же. Я так и сказал журналистке. Это было опубликовано. И дальше началась его месть.
Он злопамятный человек. Он умело фабрикует дела. У него большое окружение, которое ему в этом помогает. Даже не проверив мою причастность к каким-то финансовым делам, они меня арестовали. Я никаких бумаг не подписывал, финансовыми вопросами не занимался. Но, меня посадили по его настойчивому указанию. Не было ни устных, ни письменных, никаких доказательств, подтверждающих мою вину. Все делалось по настоянию одного человека. Один человек из финансовой полиции, который по его указанию работал над моим делом, шепнул мне на ухо, чтобы я с ним договорился лично. Мол, ага, идите к нему. Попросите прощения. А то он их всех достал.
А за что мне просить прощения? Я лишь сказал, что набил бы ему морду. Я мужчина. Он мужчина. Если бы он доказал, что я не прав, я бы попросил прощения. На меня оказывалось давление. Он звонил перед каждым допросом. Тщательно следил за следователями. Расспрашивал, как идет ход дела.
Его люди делали все, чтобы я не собрал своих сторонников. Мне один его человек сказал, чтобы я препятствовал сбору моих сторонников. Мол, 200 человек хотят собраться. Адвокат из оппозиции хочет прийти меня поддержать. Меня попросили, чтобы я всех отправил домой. Обосновывая это тем, что Президент меня любит. А если люди соберутся, Елбасы подумает, что я ушел в оппозицию. Я сказал своим студентам, чтобы шли по домам. Мол, дело еще не фабрикуют. Просто идет допрос. Распустил этих людей. В противном случае, мы бы получили больший резонанс.
Адвокат, о котором шла речь, была мамой моей студентки. Она хотела меня защищать. Следователи ее ко мне не пустили. Мне не сказали о ее приходе. Со мной разговаривал подставной адвокат, который уговорил меня написать, что я взял деньги в качестве гонорара для фильма. После чего раздули это дело. Написали, что я украл 69 миллионов тенге. Хотя, министерство культуры нам не выделило этих денег. Выделило всего 40 миллионов. Они дело шили в спешке. Не коленке писали. По указанию Арыстанбека. Им – то надо было отчитаться наверху.
— В то время он действительно был непотопляемым?
— Да. Я знал, что он непотопляемый. Но, не знал, что до такой степени.
— У него была «крыша» Елбасы?
— Я верил, что наш Елбасы не допустит такого хамства в нашем государстве. Если у них не было доказательств, как они могли дело возбудить?
Нет. Просто взяли бумаги, которые я даже не подписывал, и состряпали дело. Эти документы подписывала наш финансовый директор. Нашли ТООшника, который заключал с нами договора. Выбили из него ложные показания. Дескать, мы с ним подписывали договор на получение трех миллионов. По лжесвидетельствам, один миллион я оставил себе и отнес кому-то наверху. На нашего финансового директора, Наталью Юдину, оказали давление. Она сказала, что деньги дала мне. Когда судья спросила, на руки ли мне деньги дали. Она ответила, что деньги лежали внутри книжной полки. И я их взял. Смех, и только. На очной ставке я разговаривал с Натальей. Спрашивал, что с ней случилось. Почему она лжет? Она просто плакала и молчала.
-Ага, как бы вы охарактеризовали самого Арыстанбека, как человека? Или как руководителя?
-Я знаю его с тех пор, когда он был помощником министра. Вроде он окончил музыкальную школу по классу виолончели. Никогда его не видел играющим на каком-то инструменте. Говорят, он был директором какого-то оркестра. Раздавал ноты музыкантам. Потом резко поднялся наверх. Пошли слухи, что он приближенный Елбасы. У него было особенное, привилегированное положение. Он был неприкасаемым. Я об этом узнал поздно. Но даже если бы знал до нашего конфликта, все равно не сошел бы со своей позиции. Остался бы при своем мнении. Я бы защищал своих студентов.
-Ходили слухи, что он берет взятки?
-Ходили. Даже со мной такой случай был. Я как-то принимал курс, подошел ко мне его декан Асхат Маимиров. Он был другом Арстанбека. После поднялся до директора Казахконцерта. Работал директором театра Ауэзова, ректором Жургеневки.
Подошел он ко мне со списком и предложил взять на грант 11 блатных. А в списках на грант всего 12 мест. Я был в шоке. Из уважения к ректору я готов был взять из этих одиннадцати максимум двух. Самых сильных и способных. Но для начала я должен был с этими абитуриентами провести экзамены. Подготовить их.
Одного из блатных я провел. Чтоб не портить отношения с ректором окончательно.
Позже мне Арыстанбек лично позвонил. Говорил со мной на «ты». Фамильярно. Грубо. Мол, ты почему меня не слушаешься? Почему 11 студентов из списка не взял на факультет? Я ему сказал, что сделал то, что мог. Я обещал помочь с одним или двумя, я помог. Остальных проводить не буду. Нечестно. Он начал сильнее грубить. Унижать меня в разговоре. Грозить увольнением. Обещал взять на мое место другого человека.
Я пытался объяснить, что учу актеров. Для меня главное талант. Как я буду смотреть в глаза студентам? Студенты-то все видят. Видят, кто лучше, кто хуже. Кто достоин. Кто нет. Конкурс был честный. В конце мы рассорились. Я его послал на три буквы.
Я, во-первых, старше его на 10-15 лет. Во-вторых, я народный артист Республики. В-третьих, я лауреат государственной премии. В-четвертых, я руководил этим курсом. Принимал этих студентов.
Утром я пытался попасть к нему в кабинет. Поговорить. Меня не пустила охрана. Потом я его увидел выходящим из машины. Сказал ему, что хочу с ним поговорить. А его ребята не пускают. Он даже не поздоровался со мной. Посмотрел на своих охранников и приказал, чтобы меня к нему не пускали никогда. На следующий день он поправил мои оценки, поставленные студентам. Сам влез в этот процесс. Назначил еще один курс. И принял все-таки этих блатных. У нас появился второй курс. Хотя по регламенту должен быть один. Обучали два курса. Из тех людей, что он принял, вроде ни один не стал актером. Но он сделал свое дело. Они-то деньги давали.
Как-то я был в гостях у одного композитора. Он написал для меня песню. Рассказал мне, что в наш университет скоро поступит его родственница. Ее отец знаком с нашим ректором. Она заплатила и ее готовы принять. Она действительно поступила на курс, но актрисой так и не стала.
Открыто в стенах коридоров нашего ВУЗа призывали к даче взяток абитуриентов. Даже обычные работницы конторы или бухгалтерии ходили по территории Жургенева и брали взятки.
-В то время Жургеневка славилась как место, где учатся по блату
-За взятки поступали на бакалавриат. На магистратуре одно место стоило 3 тысячи долларов. Все знали, что в ВУЗе практикуется коррупция.
-Многие не хотели из-за этого туда поступать. Образование никудышное.
— Тот, кто дает взятки, он не уверен в себе. А уверенные в себе боялись, что на их места пройдут блатные. Бардак был все те 6 лет, что он работал ректором.
-Весь город об этом знал
-Да, во всем Алматы об этом говорили. При мне он пытался 11 блатных впихнуть.
-Ага, а что с деньгами по фильму «Казахское ханство»? Триста миллионов не досчитались после съемок.
-Да, такое было. В 2012 году я занимался продюсированием фильма «Феникс». Я написал письмо космонавту Талгату Мусабаеву, бывшему премьер-министру Масимову. Сказал им, что хочу снять фильм про космонавта. Казахстан — это космическая гавань. Нам нужны фильмы на космическую тематику. Почему советские ракеты летели с Байконура? У нас их в 11 раз дешевле запускали, чем в Америке. Сейчас в России строя
